Однозначно мертв - Страница 31

— Я поприсматриваюсь. У меня не все гладко, и вот почему я нанес визит. Есть проблема, — я заметила, что выражение лица Найла стало более серьезным, чем обычно.

Да елки-палки! Еще проблемы.

— Но ты не должна беспокоиться, — сказал он по-царски. — Я позабочусь о тебе.

Я уже упоминала болезненное самомнение Найла? Но я не могла не чувствовать тревоги. На минуту мне надо было отойти, чтоб принести выпивку другим посетителям, а заодно я хотела убедиться, что правильно его понимаю. Найл бывал здесь нечасто, и когда он делал это, он редко задерживался. Возможно, у меня не будет возможности снова с ним поговорить.

— В чем дело, Найл? — спросила я напрямую.

— Я хочу, чтоб ты была настороже. И если ты увидишь другого фейри, кроме меня, Клода или Клодин, звони сразу же.

— Почему я должна беспокоиться по поводу других фейри? — вот и вылезли все «прелести» общения с прадедом — фейрийским принцем. — С чего другим фейри желать мне зла?

— Потому что ты моя праправнучка, — он замолчал, и я поняла, что не услышу от него больше ни слова объяснения.

Найл снова обнял и поцеловал меня (фейри очень любят обниматься), и покинул бар с тростью в руке. Я никогда не видела, чтобы прадед на нее опирался, но он всегда носил ее с собой. Пока я глядела ему вслед, у меня возник вопрос — может быть там, внутри, был нож? Или, возможно, это была очень длинная волшебная палочка. Или и то, и другое сразу. Я хотела, чтобы он пока держался поблизости, или, по крайней мере, снабдил более точными данными о грядущей опасности.

— Мисс Стакхаус, — сказал вежливый мужской голос, — не могли бы Вы принести еще кувшин пива и корзинку с корнишонами?

Я повернулась к специальному агенту Латтесте.

— Разумеется, буду рада сделать это, — сказала я, автоматически улыбаясь.

— Очень красивый мужчина, — сказала Сара Вайс. Эффект двух кружек пива не замедлил сказаться, и она была почти готова. — Он выглядел как-то необычно. Он из Европы?

— Да, он выглядит как иностранец, — согласилась я, забрала пустой кувшин и принесла полный, все время улыбаясь. Затем Сомик, босс моего брата, столкнул локтем со стола ром с колой, и я вынуждена была позвать Д’Эрига подойти с тряпкой для стола и шваброй для пола.

После этого два идиота, учившихся со мной в одном классе средней школы, затеяли драку из-за того, чья охотничья собака лучше. Сэм вышел их разнять. И они быстро пришли в чувство, особенно теперь, когда они знали, кем был Сэм, что было дополнительным бонусом.

Естественно, большинство разговоров в этот вечер крутились вокруг смерти Кристалл. Тот факт, что она была верпумой, уже стал достоянием общественности. Половина клиентов бара была убеждена, что она была убита кем-то, кто ненавидел только что показавшихся из подполья. Другая половина не была столь уверена, что моя невестка была убита из-за того, что была верпумой. Эта половина полагала, что ее распущенность была достаточной причиной. Большинство из них считало, что виновен Джейсон. Некоторые из них испытывали к нему сострадание. Некоторые знали Кристалл или ее репутацию, и они считали, что действия Джейсона были оправданными. Почти все эти люди думали о Кристалл только с точки зрения виновности или невиновности Джейсона. Я подумала — действительно печально, что большинство людей запомнят ее только в связи с обстоятельствами ее смерти.

Я должна была бы встретиться с Джейсоном или позвонить ему, но я не чувствовала в душе этого желания. Поступки моего братца за последние несколько месяцев что-то во мне убили. Даже несмотря на то, что Джейсон был моим братом, я любила его, и он, наконец, проявлял признаки взросления. Я больше не чувствовала, что должна поддерживать его во всех его жизненных невзгодах. Это было не по-христиански, я осознавала это. Хотя я знала, что не имею глубоких познаний в теологии, но иногда в критические моменты своей жизни я задумывалась, не сводится ли весь выбор к двум вариантам: поступить не по-христиански или умереть?

Я всегда выбирала жизнь.

Может, я смотрела на это неправильно? Существовала ли другая точка зрения, что могла бы просветить меня? Я не знала, у кого спросить. Я попыталась представить себе лицо священника Методисткой церкви, если бы я спросила: «Что будет лучше: ударить кого—то ножом, чтобы защитить себя, или позволить себя убить? Нарушить обет, данный перед Богом, или отказаться сломать моему другу кирпичом руку?» Возможно, я серьезно задолжала Богу. Или, возможно, я защищала себя именно так, как он того хотел. На самом деле я не знала, и не была настолько умна, чтоб найти действительно Правильный Ответ.

Посмеялись ли бы надо мной люди, которых я обслуживала, если бы узнали, о чем я думаю? Позабавили ли бы их мои беспокойства по поводу состояния моей души? Многие из них, вероятно, сказали бы мне, что всё написано в Библии, и что если я буду читать ее чаще, то найду все ответы.

До сих пор у меня это не срабатывало, но я не сдавалась. Я оставила свои размышления и стала слушать народ вокруг себя, чтоб дать мозгу отдохнуть.

Сара Вайс думала, что я кажусь обычной девушкой, и она решила, что мне невероятно повезло с даром, как она считала. Она верила всему, что Латтеста рассказал о событиях в Пирамиде, поскольку под ее практицизмом скрывалась тонкая прослойка мистики. Латтеста тоже думал, что вполне возможно, что я экстрасенс. Он с большим интересом слушал отчеты спасателей из Роудса, и теперь, когда он познакомился со мной, он почти верил, что они верны. Он хотел знать, что я могу сделать для моей страны и его карьеры. Он задавался вопросом, получит ли он повышение по службе, если ему удастся получить мое расположение, чтобы он был моим руководителем на все время моей работы с ФБР. Если бы мог смог заполучить и моего напарника, то было бы просто великолепно, ибо тогда скачок его карьеры гарантирован. Он окажется в штаб-квартире ФБР в Вашингтоне. И так далее, и тому подобное.