Однозначно мертв - Страница 10

— Дорогуша, — сказала Пэм, спускаясь с подиума, чтобы обнять меня. Я была удивлена, но польщена и была рада обнять ее в ответ. Она источала легкий, приятный до умопомрачения аромат, который был значительно лучше сухого запаха вампиров. — Ты получила это?

— А, ты о свертке? Да, он в моей сумке, — я подняла свою большую коричневую сумку «через плечо» за ремешок.

Пэм выразительно на меня посмотрела, но под вуалью я не смогла понять ее взгляд. Это было выражение, в котором сложным образом смешивались раздражение и приязнь.

— Ты даже не посмотрела, что внутри?

— У меня не было времени, — не то, чтобы мне не было любопытно. Просто у меня не было возможности подумать об этом. — Сэм уехал, так как отчим стрелял в его мать, и я теперь управляю баром.

Пэм посмотрела на меня долгим оценивающим взглядом.

— Пойди к Эрику в кабинет и отдай ему сверток, — сказала она. — Оставь упаковку. Не зависимо от того, кто там будет. И сделай это не так, будто возвращаешь грабли, которые он забыл, или что-то вроде того.

Я в ответ посмотрела ей прямо в глаза.

— Во что я впутываюсь? — спросила я, хотя запрыгивать в электричку осторожности было уже слишком поздно.

— Ты защищаешь свою собственную шкуру, — ответила она. — Ни в чем не сомневайся. Вперед!

Она по-свойски хлопнула меня по спине и отвернулась, чтобы ответить на вопрос туристки, как часто вампиры чистят зубы.

— Хотите подойти поближе и проверить мои клыки? — спросила Пэм страстным голосом, и женщина взвизгнула в ужасе и восторге. Вот почему люди ходят в вампирские бары, вампирские комеди-клабы, вампирские химчистки и вампирские казино… Чтобы пофлиртовать с опасностью.

То и дело флирт оборачивался опасностью реальной.

Я пошла мимо столов, через танцпол, в служебную зону бара. Фелиция, барменша, не была рада меня видеть. Она решила за чем-то наклониться, чтобы уйти из поля моего зрения. Барменам Фэнгтазии со мной не везло.

По бару, среди любопытствующих туристов, поклонников вампиров в «вампирских» нарядах, людей, которые вели общий бизнес с вампирами, виднелись несколько настоящих вампиров. В небольшом сувенирном магазинчике один из нью-орлеанских вампиров-беженцев продавал фирменную футболку Фэнгтазии паре хихикающих девушек.

Миниатюрная Талия, которая была бледнее, чем полотно, и имела профиль, как на древних монетах, в одиночестве сидела за маленьким столиком. Как ни странно, Талия имела множество фанатов, которые посвятили ей сайт, несмотря на то, что она вряд ли хоть как-нибудь озаботилась, если бы все они сгорели синим пламенем. Пьяный военный с базы военно-воздушных сил Барксдейл опустился перед ней на колени, и я увидела, как она перевела на него взгляд своих темных глаз и заготовленная речь захлебнулась у него в глотке. Развернувшись и побледнев, здоровенный парень поплелся прочь от вампирши в половину его роста, и хотя, когда он вернулся за свой стол, его приятели стали над ним глумиться, я знала наверняка, что он не подойдет к ней снова.

После этого небольшого обзора жизни бара я была рада постучать в дверь к Эрику. Я услышала его голос, который изнутри сказал мне войти. Я вошла и закрыла за собой дверь.

— Привет, Эрик, — сказала я, и почти захлебнулась словами от волны счастья, которая накрывала меня всякий раз, когда я его видела. Его длинные белокурые волосы сегодня были стянуты. Он был одет в своем любимом стиле: джинсы и футболка. Футболка, на сей раз, была ярко-зеленая, что делало его даже бледнее чем обычно.

Волна восторга была вызвана отнюдь не великолепием Эрика, или тем фактом, что наши бедра находились в тесном, я бы даже сказала, интимном знакомстве. Все дело в том, что мы были связаны кровью. Наверное. Я должна бороться со своими чувствами. Однозначно. Виктор Мэдден, представитель нового короля, Фелипе де Кастро, встал и склонил темную кудрявую голову. Виктор, невысокий и компактный, был всегда вежлив и всегда великолепно одет. Сегодня вечером на нем был особенно шикарный костюм оливкового цвета и галстук в коричневую полоску. Я улыбнулась ему, и хотела, было, сказать, что рада его видеть снова, как заметила ожидающий взгляд Эрика. Ах, да!

Я сняла пальто и извлекла бархатный сверток из сумочки. Бросив сумку и пальто на свободный стул, я подошла к столу Эрика, держа сверток на вытянутых руках. Это было сделано настолько торжественно, насколько возможно, исключая вариант, что я опущусь на колени и медленно к нему поползу — я сделала бы это, только если бы ад замерз.

Я положила сверток прямо перед ним, церемониально (надеюсь) склонила свою голову и села на второй гостевой стул.

— И что это наша прекрасно-волосая подруга принесла тебе, Эрик? — спросил Виктор радостным голосом, которым, как правило, и пользовался. Может, он действительно был счастлив, а, может, мама учила его (несколько столетий назад), что на мед можно поймать гораздо больше мух, чем на уксус.

Как на сцене, Эрик развязал золотистую ленточку и развернул бархат. Сияя как драгоценность, на темном материале лежал церемониальный нож, который я в последний раз видела в Роудсе. Эрик использовал его, когда сочетал браком двух вампирских королей, и позже, чтобы нанести себе порез, когда брал мою кровь и отдавал свою в ответ: последний обмен, который (с моей точки зрения), стал причиной всех бед. Теперь Эрик поднял сияющее лезвие к губам и поцеловал его.

После того, как Виктор узнал нож, на его лице не осталось ни следа улыбки. Он и Эрик долго и внимательно смотрели друг на друга.

— Очень интересно, — сказал, наконец, Виктор.